Даже при очень большом желании нельзя было сказать, что день удался. Все началось еще со вчерашнего вечера. Молодой человек, конечно,  всегда был рад встретиться с семьей, но, когда за день до приезда мать звонит и говорит: «только сильно не ругайся, когда мы приедем», то стоит задуматься, а что такого могло произойти? Кеншин старался не придавать этому значения, а потому спокойно ждал на утро родственников. Спал он эту ночь откровенно плохо – прохладно, так еще и просыпался каждые два часа. Таким образом, Куроки почти не спал, а лишь закрывал глаза, чтобы через какое-то время опять их открыть. Плохой сон – не очень хорошее настроение. Была надежда только на то, что сейчас приедет семья, и все будет «пучком». Черта-с два!
- Что это такое? – дождавшись гробовой тишины, абсолютно спокойным голосом спросил Кеншин, когда увидел свою сестру. Собственно, этот вопрос звучал как неаккуратно прошедший смычок по расстроенной скрипке. А что собственно в сестре не так? – Д-давно заделалась в панки?
Все бы ничего, да ответ Раями «Это не панк и не металл, это треш» и без ножа убил Куроки. Этого борца за естественность выворачивало от вида пирсингов в ногу и под верхней губой. Куда смотрели родители, когда она выбирала себе эти «аксессуары»? А цвет волос? Ну что это за вульгарщина?
- У тебя курить можно?
Это было последней каплей в терпении старшего брата, который еще не успел морально пережить такую резкую смену родства. Так и хотелось спросить, куда делась Раями и из какой свалки достали этого ребенка, но чтобы никого не обижать, Кеншин дал матери инструкцию, когда кормить и выгуливать пса, а сам пообещал, что в этот дом не вернется, пока сестра не приведет себя в божеский вид. Отправившись на работу, Куроки ничуть не жалел о своих словах, но понимал один нюанс – ему некуда идти. Разве что только к Хидеэмю – своему боссу. Со своей пассией парень порвал совсем недавно, потому ему реально некуда было деться. Возможно, все было бы нормально, но на работе Найту тоже не повезло. На тренировку пришел новичок, достаточно самоуверенный и, кхм,  цензура не пропустит этот эпитет, так что пропусти его. Так же, в этот день нагрянула какая-то проверка, и во время тренировки, этот самый новичок, пытаясь выпендриться, чуть не сломал тихоне руку. Разумеется, Кеншин это просто так не оставил, и показал, кто здесь хозяин. Но не вовремя, ибо Хидэюми в этот момент впустил проверку. Это был просто удар ниже пояса. За это не то что бы зарплаты лишить, вообще с работы могли уволить.
«Я надеюсь, что босс смилуется надо мной», - молился Куроки, еле волоча ноги черт знает куда. Куда ему теперь идти? Домой – нельзя. К Вайлду – с ума сошел? Босс? Да он ему бошку оторвет, как увидит. Размышления Куроки прервались тогда, когда он ступил на Синдзюку. Подняв голову, он увидел напротив улицы какую-то забегаловку. Жрать хотелось, да и выпить чего-нибудь тоже. Денег на это могло хватить, так что идем запивать и заедать свое плохое настроение.
Переступив порог заведения, Найт даже не придал значения тому, что там каждый третий – гопник. Нашему другу было, откровенно говоря – похер. Он хотел жрать, ладно уж, пить не умел. Сев за первый попавшийся столик, Куроки заказал бутылку пива 0,5 и что-то, вроде, как думал парень, съедобное. Это что-то несли долго, потому Кеншин уже успел выпить эту бутылку, отнюдь. Не самого вкусного пива.
Да твою мать, за что мне сегодня так не везет?! – может, это было самовнушение, ряд неудач был хаотичным, как и все в этом мире, так что Куроки, скорее всего, сам себя накручивал, что день не удался. И он бы в это поверил, если бы его терпение не кончилось.
Еду принесли, поставили, и ушли. Кеншина в первую очередь стал напрягать запах от тарелки.
Её вообще мыли? – странно, да? Потом, ему не понравился вид этой еды. Но ладно, он бы её съел, если бы не шерсть в заказе. – да что за?! Боже, в чем я провинился?! – Риторический вопрос.
Будучи очень злым, не желающим больше сдерживать свой гнев, Куроки взял тарелку и пошел к барной стойке, открыто ругаться с барменом, который ему принес эту тарелку. У Найта было дикое желание взять, да как долбануть кого-нибудь, да так, чтобы подняться потом не мог. Видимо, все-таки одно желание Кеншина сегодня всевышний выполнит. Едва парень стал приближаться к барной стойке, его взору открылась картина: испуганный и бледный бармен наблюдает за тем, как троя мужиков скандалят с четвертым. Все бы ничего, да там дело попахивало дракой. Тут дело уже было даже не в том, чтобы ввязаться в драку. У Куроки хватало ума не лезть в чужие дела, но тут вопрос стоял по-другому: троя против одного.
Хрен со всем, - решил Куроки, - я все равно быстро бегаю, на случай чего.
- Эй ты, охламон! – поздоровался Кеншин с тем, что ударил мужика. Едва этот тип обернулся, в его рожу влетела тарелка с явно не съедобной едой. Сначала народ в баре засмеялся, но потом резко притих.
Что? – не понял Куроки. Он просто не знал, на кого нарвался. Второй из этой гоп-компании начал орать что-то невнятное, после чего запустил кулак в лицо Кеншина. Найт же на автомате схватил запястье его руки и потянул вниз, а локтем ударил по носу. Тут уже сам Куроки хотел посмеяться, ибо удар его оппонента был, мягко говоря, не грамотным. Ну не бьют так! Тут, видимо, в себя пришел мужик с мордой в пюре, и собрался было бы что-то достать из-за куртки. В голове Кеншина всплыло предположение, или скорей, опасение, что это может быть оружие, а потому он, не замедляясь, выбросил ногу ему в челюсть, от чего оппонент вновь потерял равновесие и плюхнулся на пол, который , как и тарелки, не мыли.
- Фу, - сконфуженным лицом выронил Кеншин, - теперь кроссовок в пюре. Фу-у-у-у…